Есть люди, что защищали город,
Есть люди, что умерли от зла,
Есть люди, что пережили голод,
Им всем за это память на века.
Они в сердцах, и в памяти остались,
Их подвиги, увы не повторить,
Любя свой город, что с трудом сдавались,
Их смерть стала голодом морить.
Наш город пал, пред смертью храбрых,
Что защищали в голод, и обстрел,
Но Ленинградцев — нам не вернуть обратно,
Тех стариков, женщин и детей.
Сто двадцать грамм хлеба выдавалось,
На сутки ополченцу один раз,
Надежда выжить, в сердцах лишь оставалась,
Но мысль о смерти, приходила и не раз.
Людской поток, идти не прекращался,
К реке Неве, что бы воды черпак набрать,
Вам нужно жить, и нужно чем питаться,
Что бы врагу свой город не отдать.
Вы засыпали с мысль., что бы проснуться,
Вы ели то, что есть было нельзя,
И каждый знал, что может не проснуться,
Ведь голод был, — не жить было нельзя.
Вы выживали, в голоде суровом,
И крошку хлеба, как сердце берегли,
И все три года, под земляным покровом,
Вы хоронили тех, кого не сберегли.
Кто умирал, среди улицы холодной,
А кто-то дома, при минус сорока,
Умирали те, кто вечно был голодный,
Те кто хлеба, не ели никогда.
Когда мать, рыдает над ребенком,
Чье сердце замерло в груди, среди зимы,
Кого помнит, она совсем лишь крохой,
Чье тело, не изменит ход войны.
Когда старик, окутавшись рыдает,
Над телом женщины, с которой жил всю жизнь,
Когда рукой холодной, глаза ей закрывает,
Потертый снимок не грудь ей положил.
И вот спустя, три года дней и ада,
Освобожден был город на Неве,
Была снята блокада Ленинграда,
А теперь утраты горесть на душе.
